В экспертном сообществе в основном позитивно смотрят на создание центров по образованию людей с инвалидностью. Общественники отмечают, что центры могут улучшить ситуацию с доступностью образования для людей с инвалидностью, помочь им интегрироваться в социум. Однако существует ряд нерешенных проблем, отмечают эксперты.

В 2016 году в России появятся шесть ресурсных центров по образованию для людей с инвалидностью, они станут методическими для регионов по решению кадровой проблемы, сообщил ранее заместитель министра образования и науки Российской Федерации Вениамин Каганов. Кроме того, планируется создание Федерального методического центра, который будет курировать вопрос доступности и организации образования для людей с инвалидностью.

В экспертном сообществе в основном позитивно смотрят на создание таких центров. Общественники отмечают, что центры позволят не только улучшить ситуацию с доступностью образования для людей с инвалидностью, но и помогут им интегрироваться в социум за счет посещения занятий и личного общения с другими людьми, что является важнейшей составляющей психологической реабилитации. Однако существует ряд нерешенных проблем, которые требуют особого внимания, отмечают эксперты.

“Далеко не все вузы оборудованы необходимыми приспособлениями, чтобы учащиеся с ограниченными возможностями могли получать образование, — говорит Александр Шлычков, основатель и директор фонда поддержки инвалидов “Сила Духа”, президент Всероссийской Федерации тхэквондо инвалидов с поражением опорно-двигательного аппарата. — Поэтому часто единственным способом получить диплом для людей с инвалидностью остается заочное или дистанционное образование, которое во многих случаях платное”.

Как отмечает общественник, речь идет не только о безбарьерной среде — пандусах, лифтах и других приспособлениях, но и об отсутствии специальных программ, адаптирующих подачу информации под специальные нужды инвалидов, например, дополнительные материалы для слабовидящих в аудиториях и так далее.

Руководитель отдела образования РООИ “Перспектива” Мария Перфильева обращает внимание на то, что доступность важна, но она — не главное.

“Важнее создание и развитие в профессиональном образовании “бюро поддержки обучения людей с инвалидностью”, которые имели бы в своем составе, например, сурдо- и тифлопедагогов, технические средства(коммуникаторы, принтеры и пр.) облегчающие работу студентов с инвалидностью на семинарах и лекциях”, — поясняет она.

Перфильева оценивает положительно идею увеличения количества центров по образованию до двадцати одного.

“Чтобы они функционировали, в них нужны, во-первых, педагоги-практики, а, во-вторых, надо привлекать людей с инвалидностью или родителей детей с инвалидностью — это поможет подготовить кадры к пониманию и принятию детей с инвалидностью”, — комментирует Перфильева.

Она добавляет, что необходимо понять, что значит формулировка “центры будут проводить сопровождение и мониторинг конкурсов профессионального мастерства для инвалидов и лиц с ОВЗ”.

“Не означает ли это автоматическое деление общества на людей с инвалидностью и без, что в принципе противоречит главой идее инклюзии? Так включение или по-прежнему разделение?” — подчеркивает Перфильева.

Как отмечает Шлычков, сейчас больше половины детей получают инклюзивное образование, то есть находятся в непосредственном контакте со сверстниками. Безусловно, такой формат позволяет им лучше адаптироваться к социуму и не чувствовать себя “не такими, как все”, поэтому необходима разработка программ, направленных на родительское сообщество общеобразовательных школ.

“Не секрет, что некоторые родители против того, чтобы вместе с их ребенком учились дети с инвалидностью. Поэтому очень важно проводить с ними работу — менять их восприятие и отношение, объяснять им, что люди с инвалидностью ничем не хуже их самих, — подчеркивает эксперт. — К счастью, ситуация с отношением к людям с ограниченными способностями у нас в стране постепенно меняется: все реже мы встречаем отторжение, все чаще — понимание и желание помочь”.

Перфильева заостряет внимание на проблеме подготовки к инклюзии педагогов общеобразовательных школ.

“Сам факт, что 50% родителей детей с инвалидностью “за” обучение их детей в общеобразовательных школах, бесспорно, радует. Однако сколько педагогов действительно готовы к включению учеников с инвалидностью и особенностями развития в образовательный процесс? Сколько из них готово к выполнению государственных стандартов обучения детей с ограниченными возможностями?” — спрашивает эксперт.

Кроме того, добавляет она, опыт РООИ “Перспектива” показывает, что педагог, который не принимает ребенка с особенностями, не будет стараться включить его в процесс обучения, социализации. И в лучшем случае будет рекомендовать родителям забрать ребенка из класса, перевести в специальную коррекционную школу или на надомное обучение.

Шлычков также отмечает необходимость развивать специальные спортивные программы и интегрировать их в работу уже существующих схем.

“Практика реабилитации и абилитации людей с инвалидностью посредством спорта распространена в большинстве развитых стран. К примеру, занятия единоборствами укрепляют спинной мышечный корсет, — говорит общественник. — Отношение родителей детей с инвалидностью к занятиям спортом постепенно меняется: если раньше нам приходилось чуть ли не уговаривать их записать своего ребенка в секцию, то сейчас они приводят их сами. И нередко дети, которые до начала занятий спортом практически не могли ходить, добиваются больших спортивных успехов”.

РИА Новости http://ria.ru/disabled_know/20160407/1404292645.html#ixzz45CkpFszb